Вековечная Премудрость говорит: Между всеми я искала успокоения (Сир 24,7). И учит заблудших, каким образом они могут в своей жизни достичь умиротворения.
Хотя истина сама в себе проста и чиста, однако врожденной чертой нашей природы является постигать её при помощи образов и сравнений – так долго, пока не отпадет то тяжкое, тяготеющее к земле тело, а очищенное око не прильнет к диску вековечного Солнца; до этого момента мы продвигаемся как черви, щупаем вокруг себя, не зная где и в каком состоянии находимся. И не смотря на то, что иногда мы владеем истиной, то ведь не знаем, что это действительно она и ведем себя так, как тот, кто ищет предмет, который держит в руке. И нет на этом свете никого, кто бы полностью освободился от этого, ибо это – последствие первородного греха.
Однако, в соответствии с моим убеждением, из всего чего бы только не могла жаждать душа, стремящаяся к Богу, наиважнейшим является жажда познания Его возлюбленной воли по отношению к ней; а именно то что бы её сделало милой и привлекательной в Его очах, тогда бы Он воспылал к ней особенной любовью и одарил сердечной дружбой. Ибо, как мне кажется, дух, в котором царит соответствующий порядок, приходит даже к жажде смерти, для того, чтобы обрести ясное распознание этой воли во всех делах.
Именно эта жажда склонила верного Авраама покинуть родной край и оставить знакомых и друзей (Быт 12,1-4). Он не знал куда пойдет, искал Бога далеко, для того чтобы найти Его близко. Эта жажда преследовала и гнала всех избранников Божьих от сотворения мира и по сей день, и делает это все сильнее, ибо этот милейший турнир притягивает сильнее, чем магнит и прикрепляет сильнее, чем тысяча веревок. Счастлив, что родился тот, кто обрел эту жажду, схватил и никогда от нее не оторвется.
В связи с этим припоминаю одну сентенцию, которую прочитал в школе природы*; прочитал ее, но тогда еще не понял. Звучит она так: Двигает Он, сам, будучи недвижим, так как возлюбленная любовь, придает сердцам спешку, жаждущим бег, а сам пребывает как недвижимая цель, к которой все стремится, которую жаждут все существа. Но бег и движение не одинаковы: ясное небо делает так, что муравей ползет, стремительный олень бежит, а дикий сокол парит. Они различаются способом жизни, и, не смотря на это, у них один конец – это отдохновение их сущности, источник которого в этом пределе их любви.
Точно так обстоят дела с огромным неравенством, которое мы находим среди друзей Бога, которые жаждут обрести то же самое благо: один бежит по дороге огромного отречения, другой идет быстрым шагом при помощи полной обособленности, еще один взлетает на вершины созерцания – каждый соответственно тому, что ему более отвечает. Это само в себе является наиболее возвышенным, считаю, что для мыслящего это не тайна, что же наиболее отвечает каждому отдельно, думаю, что никто этого не может посоветовать другому; каждого должны об этом поучить его собственные ощущения и Божие озарение. Но одно я должен сказать утвердительно: умерщвления тела, если они практикуются разумно, могут быть весьма полезными. Известно, что никто не может бежать и все время оставаться в том самом месте; поэтому следует со всем спокойствием стремиться к цели. Именно в этом смысле говорит Мудрец Соломон: Всё имеет свое время (Экк 3,1). Если внутреннее сосредоточение какого-либо благочестивого человека нуждается во времени, нельзя его также лишить внешней деятельности во славу Божью. Кто хочет исключительно посвятить себя внутренней жизни, будет дезориентирован, когда Бог призовет его к внешним делам; кто же хотел заняться только этими последними, окажется неспособным вести внутреннюю жизнь. Мудрый не должен отказываться от внутренней жизни, тогда когда имеет дело с внешними делами, нельзя ему также ради внутренней жизни обрывать связи с миром внешним, особенно когда какие-либо действия являются наказом послушания. Пусть исполняет их, побуждаемый святой жаждой, так чтобы смог быстрее вернуться вглубь себя, в своей же внутренней жизни пусть будет так предан на волю Божью, чтобы мог ответить требованиям послушания пред своими настоятелями. Таким образом, он будет выходить, и входить, и находить пропитание, ибо согласно учению Премудрости, обретет отдохновение во всём.
Пишу это тебе для того, чтобы ты – как ранее следовала за Богом вдалеке, в страданиях, так ныне сможешь Его находить близко и далеко – Его, который имеет обиталище во всем. Знаю кое-кого, кто подавленный страданиями, пришел однажды под крест к страждущему Христу. И услышал внутри себя Его ответ: Люди не будут любить тебя для того, чтобы ты стал моей любовью; ты будешь покрыт презрением, для того чтобы стать моей славой; ты станешь ненужным, чтобы быть моей гордостью.
* В каком-то философском трактате. Это мог быть Metaphysicorum Аристотеля, в котором речь идет о Боге как Перводвигателе, недвижимом, но все приводящим в движение (XII).
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий