«Будьте совершенны!»

Предисловие к книге Житие 33 сестёр-доминиканок монастыря Тёсс, написанное самой сестрой Елизаветой Штагель

Estote perfecti sicut pater vester celestis perfectus est (Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный)

Эти слова изрек Господь наш Иисус Христос, когда был в нашем мире, Своим возлюбленным ученикам, имея в виду также и всех Своих избранных, что с тех времен жили и еще должны родиться вплоть до Судного дня. Поскольку же Христос выше всякого времени и за пределами времени, является содетелем всякого совершенства и естественная благость Его неизменна, то Господу равным образом возможно сотворить спустя тысячу лет всё, что он только захочет, как и за тысячу лет до того. А что Он это имеет в Себе не только как способную к осуществлению власть, но и открыто сие сотворил и еще во всякое время творит, можно отчетливо видеть по горящему любовному пламени, нашему всечестному отцу святому Доминику, он же спустя множество лет по рождении Господа последовал по давним следам святой дюжины, основав наш святой Орден, устроенный не иначе, как в соответствии с житием священных апостолов.

Вечно живое Солнце, настолько ярко воссиявшее в сердце святого Доминика, взрастило в этом самом Ордене поросль, словно в драгоценном саду, в котором стоят благородные и высокие деревья, — цветением сладостного небесного наставления и своими совершенными возвышенными деяниями они дали всему христианству и ещё во всякое время дают мощный божественный аромат, словно радостный май обновляет и делает плодородным весь земной мир. И как приключилось, что Господь наш некоторых особо почтил, так что представил их христианству как бы чистым зерцалом и образцом, например, святого Петра и воссиявшее солнце - святого Фому, посредством которых любой человек должен по справедливости стремиться ко Господу, так в Ордене сем имеется много великих святых, которые не были прославлены и возвеличены, хотя и пострадали ради веры Христовой, как особо написано о них, пострадавших сразу после создания Ордена. (Речь идет о мученике Петре Веронском и святом Фоме Аквинском).

Но и среди прочих святых имеется множество жен и мужей, заслуживших своим возвышенным житием, чтобы Господь наш сотворил через них, во время их жизни и после кончины, столь великие знамения, что весь мир мог бы им подивиться. Впрочем, сколь бы многообразно возлюбленный Бог ни действовал Своей благодатью в этом святом Ордене и в каждом монастыре, но всё же особую любовь Господь оказал этой обители — с самого начала, когда она была только основана, — и желает оказывать ее еще, покуда мы по нашей вине сего не утратим. До того, как сей святой конвент (монастырь) был собран, люди время от времени видели, как на том месте, где ныне стоит монастырь, мерцали дивные, прелестные огоньки. Тогда на этом месте жил мельник, который был тем недоволен, что ему предстояло отселиться от мельницы, и, как только умел, сопротивлялся сему. И вот слышал он голос три ночи подряд, тот молвил: «Отчего ты противишься Мне на том месте, где Я желаю Сам упокоиться?» И по причине случившегося, а еще оттого, что тут были видны прекрасные огоньки, горевшие по велению Божию, он обрел настолько великую благодать, что отбыл оттуда по доброму произволению. Подобными духовными откровениями указал Наш Господь, что место сие уготовано Им для святых людей, в которых Он вечно хочет сиять. С тех самых пор и берет начало сей монастырь, спустя 18 лет после того, как был учрежден Орден — в день святого Марка Евангелиста, выпавший на вторник Пасхальной седмицы.

Насколько праведно жили наши первые блаженные сестры, было бы отрадно послушать, однако невозможно всего рассказать: из-за чего горело их сердце, их жизнь сияла столь ярко. Сие явно указывает, что в их сердцах плодоносило слово, которое написано выше: «Estote perfecti» — будьте совершенны, как совершен Отец Ваш Небесный. И поскольку они достоверно познали, что им никогда не стать совершенными без трех добродетелей, на них же основан наш Орден, как и всякая совершенная жизнь, а это добровольная бедность, совершенное послушание и подлинная чистота, то они возымели величайшее попечение об этих вещах, и особенно о добровольно принятой бедности, которую возлюбили так жадно, что со всем старанием береглись от того, чтобы иметь что-то чрезмерное в одежде либо прочих вещах. Когда же одной из них что-нибудь посылалось родными, она отдавала то в общее пользование. Также и правила, законы и всё, что надлежало творить в послушании, соблюдалось сестрами настолько добродетельно и совершенно, что они благодаря соблюдению этого пребывали в подлинной чистоте. Они исполнили слово, записанное в Уставе святым Августином и превозносящее чистоту наипаче всего остального: «Оставьте земное попечение и возведите ваше сердце и разум к небесным благам».

Святые подвиги сестёр также были весьма великими и разнообразными в старательном бдении и священной молитве. Они часто источались в сердечных слезах. Принимали на себя столь великую епитимью вне определенного для этого времени, что иногда даже двенадцать из них занимались бичеванием после заутрени и при этом так сильно стегали друг друга, что одному человеку, стоящему перед домом капитула, сделалось плохо, когда он случайно это увидел. Одни били себя стальными цепями, другие же плетками, а иные и можжевельником.

Они были столь мягки и смиренны на словах и в трудах, а днем было так тихо в обители, словно это время после вечерней молитвы. У сестёр не имелось никаких собственных дел, и они сидели в мастерской, исполняя возложенные на них послушания, в настолько великом благоговении, что умиленно плакали, как будто стояли на богослужении. Сёстры были также весьма терпеливы в великой нехватке, каковую имели в пище и питье, потому как порой получали вина не больше двух раз за неделю. Монахини были не притязательны в одежде, всех прочих вещах (особенно те сестры, что были в миру наиболее богаты и знатны), усмиряли себя в исполнении самых тяжелых обязанностей. Насколько многообразным было их священное делание, равно и тех, что жили в недавнее время, об этом было бы слишком долго писать. Господь, Он же сие сотворил, и Ему во славу делалось это, — Тому ведомо всё, и Тот всё вписал в книгу жизни, из нее никогда ничего не сотрется. Посему да будет Он хвалим и почитаем ныне и во веки веков.

Поскольку сладостный Бог, вследствие Своей изобилующей благостыни, не может Своим друзьям в Себе отказать уже в этом времени, то Он вынужден Себя им зачастую любовно являть разными способами, дабы их сердце наполнялось благодатью всё больше и больше. По этой причине Христос являлся весьма обильно и часто нашим сёстрам — в откровениях возвышенных и чудесных. Подобные монахини, к несчастью, остались нам не известны, за исключением очень немногих, соответствующих, как кажется нам, подлинной истине. Каждая из сестер была настолько озабочена в духе собственным духовным благом, что даже не помышляла о том, чтобы написать о другой. Так как Господь наш по своей благостыне оставил нам кое-что исправления ради — чтобы нам стремиться к святой жизни этих сестер, — то мы пишем о некоторых из них, как бывших до нас, так и живших уже в наше время. Но верится нам, что было не меньше таких, на кого, хотя они и не были в книге упомянуты, Господь особенно повлиял Своей благодатью, нежели тех, о ком записано нами. То же, что здесь написали, услышали мы от наших старших предшественниц, и это было отчасти записано ими.

Кто услышит, как эту книгу читают, тот да не исказит на свой собственный лад, что написано в ней. И если он с ее помощью не захочет исправиться, то будет все-таки правильно, если он постарается не стать хуже посредством нее. Многое мы опустили в этой книге, что было бы неплохо послушать. Еще же мы здесь кое-что записали, что кажется незначительным. Однако временами перед Богом бывает то больше, что кажется малым, нежели то, что кажется великим. Аминь.